7fd63a3e     

Коковин Евгений - Гарнизон Маленькой Крепости



ЕВГЕНИЙ СТЕПАНОВИЧ КОКОВИН
ГАРНИЗОН МАЛЕНЬКОЙ КРЕПОСТИ
Памяти друга Николая Смиренникова, смертью храбрых погибшего в боях с
гитлеровскими захватчиками.
1
В узкую щель амбразуры виднелся кусочек полыхающего заревом далёкого неба.
Стемнело, и вместе с темнотой на землю навалилась тяжёлая, необыкновенная
тишина. После шестнадцати часов непрерывной канонады не верилось, что в мире
может быть так тихо.
Три дня шли бои на подступах к городу. На четвертые сутки в полдень немцы
подтянули свежие силы. Их нажим перекатывался с одного участка на другой;
фашисты боем нащупывали слабые места обороны. Но прорваться к городу немцам не
удалось. Лишь в двух местах они потеснили передовую линию защитников города.
Вблизи от перекрёстка шоссе и железной дороги притаилось поспешно
устроенное укрепление - долговременная огневая точка. Укрытая в земле, искусно
замаскированная, она ничем не отличалась от естественных холмиков, едва
возвышавшихся среди кустарников. Впереди раскинулось поле, и дальше начинался
низкорослый лиственный лес.
Прошло несколько дней, как пулемётное отделение сержанта Усова получило
приказ занять ДОТ и вместе с другими гарнизонами укреплений защищать подступы
к городу.
Последние орудийные выстрелы прогремели полчаса на зад. Потом ещё долго и
назойливо выстукивал очереди станковый пулемёт. Он был установлен где-то в
стороне, почти на одной линии с ДОТ-ом.
Как и обычно, с наступлением темноты на немецкой стороне затихло. Видимо,
немцы перегруппировывали силы и отдыхали, чтобы с первыми проблесками утра
снова ринуться вперёд.
- Боятся ночи, как чёрт ладана, - сказал сержант, присаживаясь у пулемёта.
- Не привыкли, - усмехнулся Калита, - ночью можно заблудиться...
- Это тактика, - заметил Петя Синицын, прозванный военным теоретиком, -
методичному наступлению ещё в восемнадцатом веке учил...
Калита махнул рукой.
- Барская тактика... тактика трусости.
Отблески зарева тускло играли на стене и мучили глаза. Кислый запах пороха
нагонял дремоту. После долгого напряжения чувствовалась усталость.
- Ну что ж, отдыхать так отдыхать, - сказал сержант. - Товарищ Сибирко,
вызывайте!
Полудремавший у телефонного аппарата Сибирко поднял голову и сразу
заговорил монотонным, усталым голосом:
- Казань... Казань... я - Ростов... я - Ростов... Казань... чёрт, куда она
запропастилась?.. Казань, я - Ростов...
Сибирко вопросительно взглянул на сержанта.
- Вызывайте! - подтвердил приказание Усов.
- Казань... я - Ростов... Куда, куда ты удалилась? Весны моей...
- Сибирко, перестаньте, вызывайте по форме!
Сержант чувствовал: что-то случилось! Он был обеспокоен, но не показывал
своей тревоги.
- Казань... Я - Ростов, - надрывался Сибирко. - Отвечай, Казань...
Отвечаете?! Ну вот, правильно. Спать нельзя, нехорошо. Что? Мы сами спим? Да,
под такую музыку, пожалуй, уснёшь. Почему музыку к чёрту? Конечно, разница
между "Риголетто" и пушечной пальбой...
- Вызовите к телефону семьдесят три! - перебил телефониста сержант.
- К телефону семьдесят три! У телефона? Товарищ сержант, семьдесят три у
телефона!
Усов взял трубку, а Сибирко встал, потянулся и зевнул.
- Говорит комендант ДОТ-а Усов, - рапортовал сержант. - Никаких изменений
не произошло. Разрушений нет. Состояние всего гарнизона отличное. Всё в
порядке! Противник пытался подрывать мины, но не был допущен...
Сержант замолчал, наклонился над аппаратом, прикрывая рукой микрофон. Он
слушал долго и сосредоточенно. От бойцов не ускользнуло взволнованное
выражение, н



Содержание раздела