7fd63a3e     

Колупаев Виктор - Разноцветное Счастье



Виктор Колупаев
Разноцветное счастье
1
Перед тем, как войти в испытательный бокс, я взглянул на индикатор
личного счастья. Золотистая стрелка остановилась на тридцати пяти
делениях. Достаточно, чтобы быть в хорошем настроении.
Эдик Гроссет стукнул меня ладонью между лопатками и сказал:
- Прости меня за эти несколько минут.
- Брось, Эд. На то и эксперимент. У тебя нет выбора, ты обязан это
сделать. Не вздумай только хитрить. Иначе все ни к чему!
Про хитрость я сказал, конечно, зря. Гроссет не умел хитрить, никогда и
ни при каких обстоятельствах. Но тем труднее ему было участвовать в
эксперименте.
- Сам понимаешь, - сказал Эдик. - Это все равно, что вывернуться
наизнанку. Противно.
- Перестань скулить. - Я взялся за ручку двери. Лицо Эдика, как мне
показалось, осунулось и постарело. - И Ингу заставь.
- Телячьи нежности, - сказал Сергей Иванов. - Работать - значит
работать. И нечего тут рассусоливать.
Перед боксом толпилось еще человек десять. Среди них выделялся могучим
телосложением и удивительным спокойствием Антон Семигайло. Мне всегда
казалось, будто он создан специально для иллюстрации выражения "В здоровом
теле - здоровый дух". Глядя на Антона, можно было даже сказать, что в
исключительно здоровом теле - ну просто поразительно здоровый дух! Во
всяком случае, уровень счастья у него всегда выше средней нормы, а часто
даже более семидесяти процентов.
Антон пожал мне руку и подмигнул. Я ни с кем не хотел прощаться, но так
уж получилось. Вслед за Семигайло и все остальные начали протягивать мне
руки.
- Вы все с ума посходили! - раздался голос руководителя наших работ
Карминского. - До начала эксперимента осталось десять минут, а вы его
специально взвинчиваете! Ему же еще успокоиться нужно!
Однако никто не ушел. Уж очень хорошо все знали кандидата технических
наук Виталия Карминского, чтобы в страхе разбежаться по своим местам.
- Как со счастьем? - спросил наш руководитель.
- По сто восемьдесят пакетов каждого цвета, - ответил Иванов.
- Хватит?
- Что он, бездонная бочка, что ли?
- Ну-ну, - согласился Карминский. - Не подвела бы только аппаратура.
- Что вы, - спокойно пробасил Семигайло. - Все на уровне.
- Знаю я этот уровень. А как с откачкой счастья?
- Плохо, - ответил Гроссет.
- Что так?
- Освободили бы вы меня, Виталий Петрович, от этого. На теплотрассу бы
лучше послали, землю копать. Все равно ведь кого-нибудь пошлете. А я
добровольно.
- Каждый сверчок знай свой шесток, - глубокомысленно изрек Карминский.
- Все расписано и утверждено. Изменений не будет.
В это время в лаборатории зазвонил телефон. Инга подняла трубку,
послушала и сказала, кивнув мне:
- Саша! Тебя к телефону. Марина хочет с тобой говорить.
Я вопросительно посмотрел на Карминского.
- А, - безвольно махнул он рукой. - Говори. Чего уж тут поделаешь.
Сорвем эксперимент. Ей-богу, сорвем...
Я взял трубку:
- Марина?
- Я, Саша. Слышишь? Я люблю тебя!
Я промолчал. Много, много лет я не слышал от нее этого слова.
- Ты слышишь, что я говорю? Сашка!
- Слышу.
- Я люблю тебя!
- Не верю.
- Ты это говоришь, потому что эксперимент?
- Марина, я знаю это точно.
- Ладно, дерзайте! - У нее будто перехватило горло. - Буду думать про
тебя только самое плохое. Отключаюсь.
Она испугалась? Или что-то поняла? Десять лет прожито вместе. Десять
лет... Много или мало?
- Ну что, сантименты кончились? - строго спросил Карминский. -
Разрешите начать эксперимент?
Я открыл дверь бокса, перешагнул порог и повернул рукоятку. Теперь
две



Содержание раздела